ГЛАВА III. СТРУКТУРА ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОГО ПРОЦЕССА

 

§ 1. Общие соображения

 

Разворачивая определенные формы философии, следует полагать различие того, что определенная философская мысль представляет для себя (определяет в саморефлексии), и что она есть по истине, т.е. что она есть в моей рефлексии. Такой подход был зада уже Кантом, самой идеей критической философии. Далее у Фихте в опыте разворачивания абсолютного «Я» четко разделяется точка зрения самого «Я» и точка зрения рефлексии о нем. То же у Шеллинга. И наконец, это — лейтмотив гегелевской «Феноменологии духа». Речь не идет о некоторой относительности видения того, как происходит определенная философская мысль. Наоборот, когда я говорю, что истина определенной философии выступает в моей рефлексии, то это значит, что я, здесь и теперь представляющий (олицетворяющий) мысль, напряжением мысли должен создать абсолютное условие, в котором развернется определенная мысль. Скажем, я должен все время опережать платоновскую мысль, выдвигаясь в ничто и тем самым освобождая трансцендентальное поле для разворачивания мысли Платона. Только при таком условии мысль Платона исполняется как онтологический факт, сопрягается здесь и теперь с моей мыслью, обеспечивая последней набирание мощи конкретности. Таким образом, мы всегда должны сказать о философе больше, чтобы в нашем сказе прозвучала сполна и его слово о самом себе.

Что касается содержания рассматриваемых нами философских учений, то оно во всех случаях — как философское — есть некоторая мысль, опирающаяся сама на себя в выдвинутости в ничто и расположенная определенным образом к сущему. Значит, для любого философского учения мы можем выделить, во-первых, определенный способ установки мыслью сущего и полагания себя в этом сущем. Во-вторых — определенный способ выдвижения в ничто и видения ничто. В‑третьих — способ отрицательности сущего как эпифеномен ничто в сущем.

Фиксируя определенность этих моментов в отдельном учении, мы также должны ухватить их неустойчивость как предпосылку к сдвигу к новому учению. В гегелевской исследовательской парадигме это выражается требованием обнаружения внутреннего противоречия, имманентно переводящего мысль в иную форму.

Мы также должны фиксировать осуществление определенного учения как предпосылку к сдвигу. Под осуществлением я понимаю выражение в языке: сведение к привычному. Всякое философское учение, ближайшим образом осуществляясь в своем философском языке, творит через него тотальность культуры. Язык культуры, в свою очередь, есть средство восстановления философии, и он наиболее значим в качестве этого средства там, где сдвиг от учения к учению наиболее фундаментален, т.е. там, где привычное в философии ( собственно философский язык) любым представлением уже не провоцирует радикально новое расположение. Скажем, философия Нового времени не индуцируется только языком античной философии: необходим еще язык христианской культуры. Значит исследование философского процесса должно сопровождаться необходимой рефлексией определенных (сопутствующих) культурных форм. Сопутствие определяется существенной связью определенной философии и культуры; отношения раньше — позже — одновременно не играют определяющей роли. Мы уже выяснили, что все направления для акта философской мысли равнозначны: из точки трансцендирования определяется как будущее, настоящее, так и прошлое.

В общем историко-философский процесс структурируется в трех этапах: пребывание, познание, творчество.

Первый этап. Схватывание трасцендирования происходит из сущего и в самом сущем. Оно обнаруживается как преосуществленность сущего. Мысль обращается в преосуществленное сущее, но, зная себя как сущую, пребывает все же в сущем.

Пребывание есть ключевая характеристика мышления этого этапа. Ничто также берется лишь как абстракция сущего в сторону его неопределенности, как периферия сущего. Но поскольку сознание живет в сущем, то момент определенности сущего раскрывается наиболее полно, а через этот момент достигает насыщения и отрицательность в сущем. Эта игра отрицательности называется диалектикой .

Понятно, что здесь идет речь о греческой философии, ключевыми фигурами которой для нас окажутся Парменид, Платон, Аристотель.

В соответствии с гегелевской историко-философской парадигмой этот этап характеризуется единством бытия и мышления. Это вообще правильно, если под бытием понимать именно сущее, а под мышлением — трансцендирующее, философское мышление.

Второй этап. Мышление в трансцендировании отличает себя от сущего и одновременно полагает сущее из своей автономной сферы. Для мышления теперь открыта сфера трансцендентального как сфера его (мышления) автономии, свободы. Однако, удерживая себя в этой сфере, мышление развернуто к сущему и занято его усвоением. Это есть отношение познания. Ничто также обнаруживается и выступает наравне с мышлением и сущим как чистая всеобщность — Бог. Определенность и отрицательность выступают в игре этих трех моментов. Это — философия Нового времени. Ключевыми фигурами выступают здесь, во-первых, Николай Кузанский, переводящий христианское представление в философскую мысль и задающий указанную выше схему расположения мысли для всего Нового времени. Во-вторых, эту схему с разных сторон разрабатывают Декарт, Локк, Спиноза; Лейбниц задает формальное единство их умозрений. И наконец, в‑третьих, Кант берет точку трансцендирования как универсальную точку, которой определяется весь горизонт мысли. Специфические законы этой точки не сводятся ни к сущему, ни к мышлению, ни к ничто, но предопределяют их. Это есть законы трансцендентального.

Этап познания содержит противоположение бытия (т.е. сущего) и мышления, но мы должны добавить, что ничто (всеобщность, Бог) также противополагается то сущему, то мышлению. Поэтому определенность второго этапа следует задавать взаимопротивоположением не двоицы, а троицы.

Третий этап. Это этап творчества. Мысль здесь полностью повернулась к ничто и приняла его как мощь творения. Мышление схватывает себя как творческую деятельность в ничто, а сущее и его отрицательность (определенность) — как эпифеномены этого творения. Это открытый этап, схема расположения мысли которого задана Гегелем и еще не исполнена во всей своей глубине.

Мышление здесь есть бытие, но бытие не в смысле сущего — от власти которого как раз удалось убежать,- а в смысле всеобщей мощи ничто.

Что касается сопутствующих форм культуры, то они, соответственно трем этапам философии, — следующие:

1. Греческая культура — культура прекрасного.

2. Христианская культура — культура Богочеловека.

3. Коммунистическая культура — культура имманентного разума.